Метро

У ступенек в Нижегородском метро совсем небольшое расстояние друг между другом, и я быстро бегу по ним, перебирая сапогами. Я не знаю, почему я бегу, куда я бегу, у меня просто есть потребность бежать-бежать-бежать. Может быть, я бегу от себя, от того, что чувствую? А если я ничего не чувствую?

Принципиально не ношу перчатки, мне неудобно, и не тачскрин тому виной. Руки становятся красными, под цвет ногтей, а потом покалывают, когда начинают согреваться в карманах. Пока они еще холодные, они как будто твердеют, и ты можешь содрать кожу и не заметить этого. Это как после зубного, ты не чувствуешь рот и поэтому можешь прокусить губу и не заметить. А потом, когда заморозка начнет отходить, станет больно.

Я добегаю до конца лестницы, покупаю жетон и в том же темпе пробегаю на платформу. В нашем метро нет лепнины на стенах, есть всего две линии, да и поезда ходят с немаленькой разницей, зато если ехать от станции Горьковская до станции Московская, можно увидеть все тот же прекрасный вид на собор Александра Невского, стрелку и зеленые холмы. А люди точно такие же деловые, стремительные и равнодушные, они бегут по переходу так же быстро, как будто и у нас передвижение под землей - плевое дело.


Я сажусь на лавочку, делаю по-громче музыку в наушниах, облокачиваюсь назад и закрываю глаза. Я вижу сон, и в этом сне я целуюсь с кем-то. Он темноволосый и очень-очень высокий, похож на Эдриана Броуди, и я прижимаюсь, утыкаюсь в его плечо и чувствую себя спокойно. Но вот вагон останавливается, и я пытаюсь понять, кто я и где нахожусь. Каждый раз после пробуждения я как будто вспоминаю сразу все, что произошло за последние 4 месяца, и пытаюсь в это въехать. В этот раз как будто снова не получилось.


Я встаю и выхожу вместе с толпой в город, туда, где идет снег в октябре, и люди спешат в гипермаркеты, чтобы отнести огромные сумки с продуктами домой, туда, где их кто-то ждет.